Я, царь земли, прирос к земли
Да, я тоже мечтала бы стать символом эпохи — тем, на кого смотрят снизу вверх, чьим величием восхищаются, чей образ тиражируют на открытках. Одни превозносящие взгляды, а за красивой картинкой цена этому — человек. Я, царь земли, прирос к земли. Чьи усилия и амбиции не превзойдут реальных возможностей. Но это никому не важно, действительно важно — выстроить культ одной великой личности, что неизбежно будет достигнуто путём использования граждан как расходного материала, имена которых история не запомнит.
И в это дестабилизированное время я, отрываясь от земли, пытаюсь найти точку опоры в таком вынужденном, неестественном положении. Обременённость вывернутым состоянием касается каждого, поэтому, что немаловажно для меня, — главную роль в перформансе играют прохожие, случайные зрители. Даже не участвуя напрямую, а просто наблюдая за процессом, они уже автоматически являются акторами, потому что находятся в такой же позиции «вверх ногами» — не в буквальном смысле, а лишь смотря на себя со стороны.
Кадр из перформанса
Кадры перформанса
В процессе перформанса, я больше обращала внимание на тяжесть, которую чувствовала в ногах после вставания обратно на них. То есть, удержаться после приземления было сложнее, чем пробовать выйти на руки.
Это разговор о быстрой адаптивности к сдавливающим, загоняющим в рамки обстоятельствам.
Тизер
Полная версия перформанса
Ключевой аспект в этом перформансе — закупоренное коллективное состояние, где каждый одновременно соучастник и жертва циничной иерархичной системы, из которой нет возможности ни вырваться, ни перестать в ней участвовать. Остаётся только возможность найти или выстроить свою точку опоры.
Сапоги и сломанные звезды
Перформанс переснимался 3 раза, длительность первого — 8 минут 39 секунд, последнего — 4 минуты и 23 секунды. Съёмки проходили у высотки на Кудринской площади, 1.
